Русский головной убор

Женские прически и головные уборы

У восточных славян прически и головные уборы девичьи и замужних женщин значительно разнились между собой. Девушки не закрывали волос головным убором, замужние же тщательно их прятали.

Древнейшей девичьей прической у восточны славян были, ВИДИхМО, распущенные волосы, о чем свидетельствует ряд данных. Рисунок заглав­ной буквы Евангелия XIII в. изображает девушку с распущенными воло­сами и в чёлке — девичьем венце. Гравюры Мейерберга XVII в. представ­ляют с той же прической московских девушек, а рисунок Ригельмана 1786 г.— украинскую крестьянскую девушку. П. С. Ефи­менко отмечает, что девушки в Архангельской губ. в 1880-х годах ходили обычно с одной косой, спущенной по спине, с вплетенными в нее яркими лентами, но когда в праздник надевали повязку или чёлку, то, по ста­ринному обычаю, волосы не заплетали в косу, а распускали.

Венчали и хоронили девушек также с распущенными волосами. Во время траура, а также при выполнении некоторых обрядов, например опахивания, девушки распускали волосы.

С этим связан особый тип девичьего головного убора в виде перевязки из ткани, обруча из луба или из другого материала, венка, венца и тому подобного, как бы сдерживающего распущенные волосы. Верхняя часть головы оставалась открытой (что у украинок называлось до лисіни). Заплетание волос в одну или две косы — видимо, более поздняя восточ­нославянская прическа. У русских преобладала девичья прическа в одну косу (поэтому девушка называлась «однокоской»); украинки чаще носили две косы. Кое-где на Украине (в западной ее части) отмечен обычай заплетания волос в несколько кос (в дрібници, дрібушки). Обычно косы плетут в три пряди. Плетение косы в четыре-семь прядок (писаная коса, бесчисленница) было в обычае у южных великорусок. В косу вплетали косники (рус.), кісники (укр.) в виде ленты, шнура, полоски ткани (часто кумача, иногда укрепленного на колечке) или кисточки — гарус­ной, мишурной, а у южных великорусок чаще из бисера (. Рус­ские косники, хранящиеся в музейных коллекциях, представляют собой украшения разнообразной формы из ткани, иногда на твердой основе, плоские в виде сердечка, розетки, с золотым шитьем, а иногда дешевыми камнями и бусами.

Древние девичьи головные повязки, найденные в славянских курга­нах Поднепровья, сделаны из ткани или шнура с нанизанными стеклян­ными, металлическими бусинами или пластинками. В Киеве найдены были богатые девичьи ди­адемы XII—XIII вв. из золотых и серебряных пластин, иногда покрытых эмалью. Верх такого ме­таллического девичьего венца имел замысловатые фигуры в виде «зубцов», «теремов» и другие, а по нижнему краю шли низа­ная жемчугом «поднизь» (спереди), «рясы» (у ушей), «косник» (сзади), Такой «венец с городы», «венец теремчат о де­сяти верхехъ» завещал князь Михаил Андреевич Верейский своей дочери в 1486 г.

Общеславянское назва­ние девичьего венца — че­ло, чёлка. В русских па­мятниках чело впервые упоминается в духовном завещании Ивана Дани­ловича Калиты в 1328 г.; «перевязка», «перевязь», «венец» встречаются в документах XV—XVII вв.

Девичий убор в народ­ном быту в XVIII—XX вв., как известно по этногра­фическим данным, имел ту же основную форму, что и в древности. Кроме со­хранившихся у всех во­сточных славян общесла­вянских терминов — венок (вінок, вянбк), перевязка, чело, чільце, почёлок, есть и другие названия: у се­верных великорусов его называют головодец, ко­руна, грибкй, голошйнка, рефёть, рефйль, красная красота и другие; у юж­ных великорусов также — тканка, а у всех велико­русов (повидимому, более позднее) —лента; у украинцев также — лубок, намітка (последний термин есть и у белорусов). Старинный девичий го­ловной убор в виде венца или ленты со второй половины XIX в. Стали заменять платком. Однако как праздничный (на гулянье, в хоровод) и свадебный головной убор он сохранялся местами еще в начале XX в.) Можно выделить несколько групп такого рода девичьих головных уборов:

1. Полоса ткани, идущая по лбу и завязанная сзади или спереди:

а) Полотнище холста с узорными концами у украинцев и белорусов (намитка, или намётка), сложенное в 4—6 раз; у русских сохранялось в XX в. только в Брянской и Орловской областях.

б) Перевязка, тканка, почёлок, лента — полоса ткани, иногда вышитая золотом, большей частью широкий позумент, парча с бисерной и жемчуж­ной поднизью,— например почелок Архангельской и Вологодской обла­стей. Эту полосу ткани делали па подкладке и с широкими шелковыми завязками.

Сюда же следует отнести девичьи повязки из платка, например под- пластик у южных великорусов: из платка и поднизей — бисерной бахромы с Селезневыми «кудрями». В Архангельской обл. в конце XIX в. девушки повязывали платок таким образом, что концы его торчали надо лбом, на­поминая рога, а верх головы оставался открытым.

2. Обруч с твердой основой из луба, коры, картона. У южных велико­русов:

а) налдбень из луба, обтянутый тканью, с нашитым бисером и бусами;

б) венок — с лубяным остовом, обернутым шелковым платком с на­шитым стеклярусом и бусинами;

в) лентка с ковылем (Пензенская обл.) в виде маленького обруча, ко­торый носили на темени с пучком ковыля спереди и лентами сзади и т. д.;

г) у северных великорусов перевязка (Архангельская область) — пло­ский обруч из бересты или картона, обтянутый кумачом или шелком и спереди украшенный жемчугом или бисером;

д) у белорусов вянок — обруч из луба или бересты, обернутый тканью; в праздники и как убор невесты этот обруч украшали живыми или искусственными цветами;

е) у украинок лубок, корабуля (Подольская обл.), капілюшня (Чер­новицкая обл.) — высокий картонный обруч, обтянутый тканью и укра­шенный полосками узора из бисера и искусственных цветов;

ж) девичий убор в виде узкого обруча, украшенный монетами, в За­карпатье.

3. Венец, коруна, чёлка — покрытый тканью полукруг из картона — праздничный и Свадебный головной убор девушек в Архангельской, Воло­годской и.Новгородской губерниях; он напоминает по своей форме старинный венец «с городы» с узорной прорезью. Концы венца не смыкались друг с другом — к ним были пришиты ленты для завязывания сзади. Венец украшали жемчугом, цветными стеклышками, иод сквозные узоры подкладывали фольгу и пр.

У девушек из богатых крестьянских семей жемчуг на венце был на­стоящий, у остальных же — обычно поддельный. В песнях и причитаниях невесты Архангельской обл. упоминается «бусовая перевязочка», украшен­ная бусинами.

Головной убор с поднизью, ряской или рясами из жемчуга и разно­цветных камушков называли рефетка, рефиль.

Термин «коруна» (от латинского corona) был известен в боярском быту XVI—XVII вв., так же как и рясы, рефедь, рефидь (или рафиль), обозначавшие низаные из жемчуга сетки. Однако форма девичьего вен­ца, бытовавшего в среде господствующих классов того времени, являлась народной общеславянской.

4. Венки из искусственных или живых цветов и листьев; особенным богатством и разнообразием отличались такие венки украинцев и лишь частично были известны у южных великорусов и у белорусов. Свадебные венки украинок составляют из листьев барвинка с добавлением воско­вых или бумажных цветов, бисера, стекляруса, павлиньих перьев, укра­шений из сусального золота; сзади спускаются разноцветные ленты.

5. Искусственные косы — уплітки из длинных волокон конопляной ку­дели, обмотанные красным rapyfcoivr, гуцулки укладывали вокруг головы, иногда спуская их концы сзади. У плитки носили с венком или без него.

6. Налобники с металлическими подвесками — архаичная форма го­ловного убора. Гуцульское чільце — налобник из проволоки с подвешен­ными к ней узкими пластинками, имеющими форму маленьких стручков или лепестков цветка, или из ремешка или шнурка с нанизанными на него пластинками из желтой меди, также в виде лепестка или трилистников. Подобные украшения находят в славянских курганах Поднепровья; из­вестны они и у южных славян, где частично заменялись налобниками из монет.

Обычай украшать головные уборы окрашенными в яркие цвета птичьими перьями — петушиными, гусиными, индюшиными или натураль­ными Селезневыми и павлиньими — был распространен среди украинок и южных великорусок. В Подолии делали венки из птичьих перьев, окра­шенных в зеленый, синий, желтый и красный цвета. Южновеликорусский убор, состоявший из полосы ткани или твердой лубяной основы в виде обруча, украшали разноцветными перьями. Праздничный убор девушек и молодаек (в Новосильско.м уезде Тульской губ.), сделанный из перьев, назывался крашоные перья. Перья укрепляли на толовном уборе или подтыкали и подклеивали под платок. В южновеликорусских областях девушки, кроме того, носили пуш­ки — шарики из гусиного пуха. Иногда втыкали в головную повязку, пла­ток или укрепляли на обруче пучки ковыл.

Iз девичьих головных уборах верх головы закрывался только в особых случаях: так, просватанная девушка в Архангельской обл. носила пере­вязку с натемником — кружком, прикрепленным к повязке и прикрывав­шим волосы сверху; в Вологодской обл. еще в начале XX в. по праздни­кам просватанная девушка носила белый вязаный честный колпак

Девушки, не вышедшие замуж, до старости ходили с косой и не меня­ли головного убора. Женщин, родивших внебрачного ребенка, нередка заставляли менять прическу и головной убор: у белорусов в Гродненской губ., например, в середине XIX в. им запрещали носить косу, а украин­цы называли их «покритками», так как они должны были закрывать свои волосы головным убором, как замужние женщины.

Замужние и девушки иногда носили один и тот же головной убор, но разными способами (например, намитку, полотенце, лубяной обруч). Ино­гда девичий головной убор оставался частью более сложного, закрываю­щего волосы головного убора замужних, — особенно как свадебный и в первые годы замужества.

Так, в Ветлужском крае повойник с твердым дном — самшуру — но­сили в первые годы замужества с девичьей лентой, повязанной по око­лышу; в Олонецкой губ. молодые женщины носили чёлку с бисерной или жемчужной поднизью вместе с бархатным вышитым повойником, за­крывающим волосы. Головной убор замужней женщины в Подолье со­ставляли чіпець и бавниця — обруч из красиво вышитой ткани.

Прически

Обычай закрывать волосы замужней женщины отмечен у славян в глубокой древности. Девушка ходила с непокрытой головой, но при из­брании ее в жены ей накидывали на голову покрывало. Обычной при­ческой восточнославянских замужних женщин (особенно русских) еще в XIX в., а местами и в начале XX в., были две косы, заплетенные по бокам и уложенные на голове, причем нередко при этом спереди получа­лось возвышение — рога. Среди белорусов и украинцев часто встречался обычай укладывать волосы, наматывая их на обруч, а не заплетая. В некоторых местах, например в б. Подольской губ. (Гайсинский уезд), плести косу женщине считалось большим грехом. Обычай этот известен и у русских. Так, например, П. С. Ефименко отметил, что в некоторых местах Архангельской губ. «женщины редко плетут косы». Собирание волос в пучок, который закручивали надо лбом, отмечено местами в Брян­ской области, а также у «тудовлян» — группы населения б. Ржевского уезда и жителей б. Осташковского уезда Тверской губ. и у белорусов Мо- зырщины. Этой прическе соответствовала особая форма головного убора. Обычай не плести косы замужним нужно считать очень древним, повиди.

У восточных славян был обычай подстригания и даже бритья волос у замужней женщины. Последнее практиковалось в древнем Новгороде, но не одобрялось церковью. Бритье и подстригание волос замужним женщинам были издавна известны также соседним с новгородцами ижорам и води. В западных областях Украины, от Волыни до Карпат, существовал обычай подрезать волосы замужних женщин до уровня ушного отверстия; сверху надевали очипок. Обрядовое подстригание волос у невесты отражено в восточнославянских свадебных обычаях. У украинцев подстригание волос у новобрачной сохранялось в XIX— XX вв. Очень ярко этот обряд выражен в гуцульской свадьбе: жених своим «топорцем» отрубает конец невестиной косы. Замужние всегда тщательно прятали волосы под головной убор; исключение составляют некоторые группы карпатских украинцев, у которых еще в XIX в. имелся обычай выпускать из-под головного убора два локона, иногда висевших до пояса. В Побуке (бойки) в праздник женщины распускали волосы, однако скрывали их под покрывалом.

Расплетание девичьей косы, причесывание «молодой», надевание жен­ского головного убора — все это считалось существенными моментами восточнославянской свадьбы. Прощание невесты с косой _:— с «вольной волей» составляло особый обряд.

Невеста ложилась спать с распущенными волосами, а утром, не за­плетая волос, ехала к венцу. Заплетание двух кос и надевание женского головного убора совершалось после венчания, в церковной сторожке или в доме жениха. При заплетании кос сваха приговаривала: «Прощай, коса — девичья краса, довольно тебе по плечам мотаться, пора под кичку уби­раться!».

Ходить с непокрытой головой и даже «засветить волосом» — т. е. вы­ставить наружу волосы—считалось для замужней женщины позором, грехом у всех восточных славян; «окосматить» же ее, т. е. сорвать на­сильно повойник или очипок,— обидой и даже преступлением еще во вто­рой половине XIX в.

Как сообщает П С. Ефименко, женщина могла в таком случае обра­титься в суд, требуя денежного возмещения за «бесчестие». Местами еще в XIX в. существовало поверье, по которому простоволосая женщина считалась колдуньей. У русских (Тверская губ.) женщине запрещалось выходить простоволосой во двор, к скотине, так как существовало по­верье, что «дворовой рассердится» и скотина якобы «водиться не будет». «Если свекор увидит, что молодуха без сборника вышла,— вспоминая прошлое, рассказывают старухи,— то кнутом отхлещет»³. У украинцев в прошлом также имелось поверье, что если* замужняя женщина выйдет в сени, не покрыв голову платком, то домовой «потянет ее на чердак». По старым народным представлениям простоволосая замужняя женщина вы­зывала «гнев божий»: неурожаи хлеба, болезни людей и скота. Таким образом, закрывание волос замужней женщины, возможно, имело в прош­лом какую-то связь с религиозными представлениями, связанными с се­мейной обрядностью («дворовой» — также покровитель дома, семьи).

Вместе с тем женский головной убор стали связывать с представле­нием об ограничении воли женщины в замужестве, и он стал символом подчиненного ее положения в патриархальной семье. Об этом свидетель­ствуют слова, которые говорила сваха при обряде надевания кички: Скачум, скачум В вечный хомут.

Головные уборы замужних женщин можно подразделить на: полотен- чатые, кичкообразные, кокошники, повойники, чепцы, колпаки и шапки.

Полотенчатые головные уборы

Полотенчатый головной убор, в котором полотнище ткани является основой,— один из древнейших известных у восточных славян; упоми­нается он в ранних письменных памятниках под названием убрус. Термин этот сохраняется местами до настоящего времени у великорусов и некото­рых групп украинцев для обозначения полотенца. Головной убор, обви­вающий голову, проходящий под подбородком, со спущенным над правым плечом концом, изображен на древних миниатюрах и иконах. Убрусом повязана княгиня Ирина на миниатюре Трирской Псалтири (XI в.). Убрус делался преимущественно из белой ткани, как и современная на­метка. В белом убрусе изображена княгиня Ольга на другой миниатюре, представляющей ее во время приема византийским императором. Но былиг убрусы и из цветной ткани. Покрывало из легкой цветной материи изображено на голове княгини Гертруды — матери Ярополка — на ми­ниатюре Трирской Псалтири. «Полосатые восточные чадры стали очень рано, т. е. со времен арабской торговли, обычными в Византии, древней Руси... и также на Германском Западе» — пишет Н. П. Кондаков. Сле­дует полагать, что убрус, убрусец в то время был и народным головным убором.

Наметку или убрус можно видеть на изображениях женщин на иконах XVII в. (экспонаты Музея народного искусства в г. Львове), на украин­ской поселянке XVIII в. (рисунки в книге А. Ригельмана.

Белый полотенчатый головной убор имел распространение не только у восточных, но и у южных и западных славян. Одно из названий этого убора является общеславянским: украинское—намітка, перемітка, на- мітец; белорусское — наметка, намётка, обмётка; польское — namiotek_y namiotka; болгарское — обметка.

Имеются и другие названия: у украинцев—серпанок, обрус, рантух, нахрам, півка, пелена и др.; у белорусов — повойник; у русских — ши­ринка, подшйрье, сарпанка, гомылька, фата, убрус.

Головное полотенце восточных славян изготовлялось из обычной хол- щевой ткани с вышитыми и затканными концами или из кисеи, льняной материи редкого тканья с затканными красной бумагой концами (глав­ным образом у украинцев и белорусов), редко—из полосатой ткани (например, сарпанка у русских Брянской обл.). Вопрос о распростране­нии термина «сарпанка», «серпанок» нуждается в изучении.

У русских убрус (полотенце, ширинка) составлял обычно лишь допол­нительную, верхнюю часть сложного убора. В описи крестьянского иму­щества XVII в. перечисляются убрус, «очелья убрусные» и «сороки убрус- ные», «ширинки... накищены красным шелком» наряду с кокошником.

В описании венчания царя Михаила Федоровича с Евдокией Лукья­новной Стрешневой говорится о том, что ей «голову зачесали и на госу­дарыню кику и покров положили и покрыли убрусом; а убрус был унизан жемчугом с дробницами золотыми».

Полотенце составляло основную часть сложного головного убора лишь у немногих групп великорусов (Брянская, Орловская, Смоленская обла­сти, а местами — у старух Калининской и Тульской областей).

По этнографическим данным XIX—XX вв., в Белоруссии наметка бы­ла почти единственным типом старинного головного убора. Способы повязывания ее там очень разнообразны. Иногда оба конца завязываются сзади, иногда — надо лбом или по бокам или один ко­нец проходит под подбородком (последний способ встречается и на Ук­раине, а также у поляков и в восточной Литве).

Наметку носили большей частью с твердой основой в виде лубяного обруча, на который надевали чепец из нитяной сетки или легкой материи. Твердая основа называлась: у украинцев — кибалка, гибалка, хомдвка_ухдмля; у белорусов — кибалка, лямец, тканица, Капица; у русских — кйч- ка, рога, колотовка, котелка, кибола.

Иногда обруч делали из других материалов: например, у белорусов — из жгута льняной кудели, который обтягивали тканью (откуда назва­ние— тканица). Тканицу спереди украшали позументом; носили ее с чеп­цом и наметкой, позднее — под платком. Нередко обруч и чепец скреп­ляли между собой при изготовлении. Белорусский лямец  из лубяного обруча сверху обтягивали сеткой или редкой тканью.

У украинцев западных областей «чепци», по наименованию примыкаю­щие к другому типу головных уборов, по форме являются разновидностью кибалки. «Чепець» западных областей Украины состоит из небольшого об­руча из луба, обтянутого тканью, а сверху покрытого сеткой; сзади спускаются ленты. Иногда обруч делали значительно мень­ше окружности головы, к нему кругом пришивали ткань, которая облегала голову в виде чепца и спускалась сзади длинными концами.

Платок тйкже может быть отнесен к древнему типу полотенчатых го­ловных уборов. Его носили отдельно, или же он входил составной частью в некоторые сложные головные уборы.

В XIX — начале XX в. платеж, обычно из фабричной ткани, реже — из домотканной, постепенно вытеснял все остальные головные уборы.

У великорусов прямоугольный платок, плат называется также гумуль- ка, а разрезанный по диагонали — косынка, косок, косячёк; у украин­цев — хустка, фустка, пиримітка у белорусов — также хустка. Особенно распространены были белые платки, но носили также и яркие или темных цветов, в зависимости от возраста женщины. Красные платки носили обычно молодые. В одной украинской песне молодая женщина сетует на те ограничения, которых требует ее положение замужней, что для нее отождествляется с ношением чепца и красной хустки:

Каби мене не чепец, не червона хустка,

Я бы собе погуляла, як на воле гуска.

Хустка у белорусок нередко была сшита из холста, заткана красной нитью, или окаймлена полосой вышивки, а иногда бахромой.

У русскиїх платки и косынки были очень разнообразны. Так, например, в Великоуетюжсіком районе Вологодской обл. косынки изготовляли ив холста, домотканной пестряди; края косынки украшали тканым узором и кумачовой оборкой. В Верхнем Поволжье (Костромская, Горьковская и другие области) были распространены шелковые платки или косынки — головки (красною, голубого, но чаще темного — черного или коричневого цвета), расшитые золотой или серебряной нитью, с орнаментом в виде листьев, веток, бутонов и цветов. Носили их в деревне и в городе (ме­щанки) в праздники и дни семейных торжеств. Своеобразный «золотой плат» носили в конце XIX в. в Каргопольском уезде Олонецкой губ.; шили его из белой бумажной ткани и один из углов расшивали золотом и серебром (бигью, канителью и пр.) довольно круп­ным растительным узором, по краю нередко вышивали имя, отчество и фамилию владелицы. Изготовляли их особые мастерицы из местных жительниц. Носили «золотой плат» преимущественно молодые женщины, надевая его сверху кокошника только в большие праздники или на свадь­бу. Чем богаче была владелица, тем обильнее был расшит «плат»; бедные часто его совсем не имели. Больше же всего носили фабричные платки из ситца, шерсти, шелка, но нередко украшали их дополнительно бахро­мой из гаруса по углам или по всему краю или кистями (кищёнки).

Способы ношения платка разнообразны. Один из древних способов — набрасывание платка на голову, не повязывая его, в накидку,— долго сохранялся в свадебной и похоронной обрядности. На гравюре Олеария, изображающей похороны в Московской Руси, женщины, сопровождаю­щие покойника, представлены в платках, наброшенных на голову. В Ар­хангельской губ. перед венцом, после благословения, жених набрасывал невесте на голову платок (гумульку) так, что закрывал ей лицо. Жен­щины пели:

Пала гумулька На буйную голову.

Ее дождичком не смочит И ветерком не сдует:

В гумульке невеста стояла под венцом. После венца ей заплетали две косы и надевали повойник с косынкой. Внакидку носят обычно тяже­лую шерстяную шаль, перегнутую пополам или по диагонали, и в на­стоящее время, отправляясь в дорогу в зимнее или ненастное время, но поверх повязанного обычным способом легкого ситцевого или вязаного платка.

Платок повязывал» на голову на покромку, т. е. в развернутом вид, или косяком — сложенным по диагонали. Концы скрепляли при помощи булавки —• на притычку или завязывали — на узелок.

Существует три способа завязывания платка концами назад: а) платок складывается треугольником и обрамляет лицо, проходит под подбород­ком и вокруг шеи и концами завязывается сзади; б) обвивая голову, за­вязывается концами сзади, сверху заднего косячка или же под ним;

в) платок, свернутый жгутом, повязывается по очелью головного убора (повойника) и завязывается концами сзади.

При завязывании платка концами вперед: а) платок, сложенный тре­угольником, или косынка обвивает голову и завязывается спереди надо лбом; б) или завязывается под подбородком; в) надевается в развернутом виде на голову и скалывается под подбородком.

Второй способ — наиболее распространен у всех трех восточнославян­ских народов в настоящее время. Последний способ был наиболее рас­пространен до XX в. в Поволжье, особенно у старообрядок Нижегородской, Костромской, а также Владимирской губернии, под на­званием «по-богородицкому», «на покромку».

У всех восточнославянских народов, в особенности у белорусов, изве­стен способ повязывать голову двумя платками, близкий к способу но­шения намётки или намитки. Второй платок, сложенный узкой полосой, проходит под подбородком, вдоль щек кверху и завязывается на макушке поверх основного платка. Донские казачки, например, поверх шали повя­зывали знуздалку. У русских Алтая дополнительный платок называли подвязальникоМу в Воронежской обл.— подбородником, а в Тульской обл.— путам платок, т. е. по ушам. В последних двух областях его но­сили поверх кокошника или кички.

Из платка развился особый головной убор — повязка, наколка, скол­ка,— появившийся в мещанских городских слоях населения в XIX в. и проникший местами в деревню. Наколка состояла из платка или косынки, обернутой вокруг головы, с концами, завязанными спереди и сколотыми или сшитыми. Сколка, или наколка, в ряде мест заменила повойник, очи­пок: в отличие от последних ее носили без платка.

Обычай закрывать лицо не характерен для народного быта восточных славян и имел место лишь в свадебном обряде (накрытую платком невесту везли под венец; снимали его по возвращении из церкви в доме мужа). О закрывании лица, близком к восточному обычаю, имеются лишь единичные сведения, относящиеся, примерно, к середине XIX в.

А. Степанов в 1835 г. писал о Енисейской губ., что «мещанки и кре­стьянки, выходя со двора, имеют обычай закрывать лицо фатою, или накинутым на голову мужским халатом». Горожанки Сольвычегод- -ска и «зажиточные молодые женщины» Самарской губ. фатою закрывали часть лица.

Платки, шарфы употребляли не только как головное покрывало, но и для прикрывания шеи и плеч. Шейные платки носили мужчины; в Бе­лоруссии в старину на шею повязывали продолговатый кусок холщевой ткани с узорчатыми концами. Шейный платок из фабричной ткани — хустка (укр., белор.), косынка (рус.) и вязаный шарф вошли в употреб­ление в начале XX в. Платки на плечах носили женщины. На Пинеге, чтобы показать свой достаток, девушки, идя на гулянье, в хороводы, на­девали на плечи от трех до десяти шелковых и гарусных платков, сло­женных клином, причем вниз надевали самый большой, а поверх — самый маленький, чтобы все платки были видны.

Кичкообразные головные уборы

Кичкообразные сложные головные уборы с твердой основой были наи­более характерны для великорусов.

Термин кичка употреблялся: 1) для обозначения нижней части голов­ного убора из холста, с твердой основой; 2) для всего головного убора в целом, который состоял нередко «из большого количества, от 8 до 14, -отдельных частей», достигая более чем 7 кг весом '. Название сорока обо­значало: 1) верхнюю нарядную часть, надетую на кичку; 2) весь головной убор в целом.     . .

Основные части этого сложного убора:

а) собственно кичка, или волосник (надетый непосредственно на во­лосы), состоящая из передней твердой части — луба, бересты, простеган­ной или проклеенной ткани и из куска холста, облегающего голову и стянутого шнурком.

б) Позатыльник, позатылень из ткани, который повязывается на кичку и закрывает волосы сзади. В нем различаются две части: основная часть — колодочка и боковые лопасти — заушники, к которым пришивает­ся тесьма для привязывания позатыльника к голове. Южновеликорусские позатыльники обильно украшены бисером. К колодочке при­крепляется узорная поднизь из разноцветного бисера, спускающаяся на плечи и спину. Северновеликорусский позатыль- ник чаще представляет собой кусок ткани, вышитый золотой нитью, иногда с короткой поднизью из бисера (длиной 2- 10 см).

в)   Сорока — верхняя часть убора, обычно из холста, большей частью покрытого кумачом. Покрой сороки более или менее точно соответствует форме кичіки, иногда представляя как бы чехол для рогов обычно сорока сшивалась из двух кусков ткани — прямоугольного или с закругленными углами, составляющего заднюю часть, и продолго­ватого, составляющего перед и боковые части, к которым пришиты за­вязки. Перед сороки, обычно вышитый, называется очелье, боковые ча­сти — крылья, задняя часть — хвост, озадок. Изредка встречались сороки, состоящие из двух несшитых кусков ткани.

В с. Мелихове Касимовского у. Рязанской губ. «старушечья» «горевая» холщевая сорока состояла из квадрата белого холста, накладываемого на верхнюю часть головы, и продолговатого куска такого же холста, который повязывали по очелью и завязыва’ли концами сзади. Можно предполо­жить, что эта сорока является наиболее старым типом. Дальнейшее раз­витие сороки представляет различное соединение этих кусков. Архаиче­ского типа сороки — ширинки, в виде куска холста с пришитыми по бокам завязками, найдены Н. И. Лебедевой в Рязанской обл. Иногда сорока, в которой крылья слились с донышком, называлась ко­кошником. Из слияния сороки с кичкой, т. е. с твердой осно­вой, мог произойти собственно кокошник — не составной головной убор; однако не все типы русских кокошников генетически связаны с сорокой.

Сорока, как и понева, была признаком принадлежности женщины к той или другой группе селений или даже отдельному селению (что в про­шлом могло быть связано и с родоплеменными отличиями). Сороки моло­дых замужних женщин, вдов, старух различались по количеству и харак­теру украшений и по расцветке.

В XIX — начале XX в. у русских Тверской губ. свадебная сорока — золотоломка имела на очелье золотошвейный узор, в промежутках кото­рого нашивались блестки, а кругом — золотой позумент; верх сороки по­крывали красным шелком. Такие сороки после свадьбы носили очень молодые женщины в самые большие праздники. Менее нарядная сорока молодой женщины также имела золотую вышивку и блестки, но покрыва­лась шерстяной фабричной тканью (кашемир новомодный), ситцем (францюз) или сатином (ластик). Будничные сороки молодых женщин не имели сплошной золотой вышивки, хотя их отделывали золотой нитью и блестками. Особую сороку носили после родов и в великий пост; вдовья сорока — «по горю» — обычно была белой. Пожилые женщины носили сороки менее яркие, менее украшенные, чем сороки молодых, а на сороках старух очелье только вышивалось сплошь шерстью; вы­шивка эта называлась плотнушкой в ней не оставалось просветов фона, где обычно нашивали блестки.

Название «сорока» пока не нашло еще полного объяснения, и вопрос требует дальнейшего изучения. В этнографической литературе высказы­валось предположение о вероятной связи его с названием птицы —со­роки, считавшейся оберегом. Некоторые черты этого головного убора, по мнению исследователей, отражают какую-то связь с птицей: название частей — «крылья», «хвост», иногда ношение с сорокой перьев различных птиц. Есть также предположение о связи термина «сорока» с пристеги­вающимся воротником рубахи, имевшим то же название, которое яко­бы потом и было перенесено на головной убор. Термин является славянским, так как упоминается в древнейших славянских письменных памятниках для обозначения рубахи (сорочка, срачица). Возможно, что сорока, являясь покровом кички, подобно тому, как рубаха являлась по­кровом для тела, поэтому и имела общее с последней название.

Кичкообразный головной убор, кроме трех основных частей, имеет много добавочных. В разных местностях носили: налобник — украшен­ную узкую полосу ткани с прикрепленными сзади завязками; височные украшения — бисерные снизки — вислюги украшения из птичьих перьев (павлиньих, Селезневых и пр.); крылышки по бокам, сшитые из ткани и разукрашенные тесьмой, бисером и т. п.; на­ушники — прямоугольники на твердой основе, обшитые тканью с позу­ментом и бахромой из гаруса шарики из гусиного пуха — пушкщ кисти из шелковых нитей красного цвета, укрепленные на рогах черные шнуры — гайтаны, прикрепленные к головному убору и спущенные по спине. Поверх сороки повязывали покрывало - полотенце, ширинку, платок.

По форме твердой части различают кички: рогатые, лопатообразные, копытообразные, котелкообразные.

Рогатые головные уборы (рога, рожки, кичка, со­рока) наиболее широко распространены у южных великорусов. У белору­сов назывались рогами пучки льна, которые подкладывали под намётку, а у украинцев — два конца полотенца (намитки), торчащие спереди. Ро­гатый головной убор — галава, обнаруженный Н. И. Лебедевой, на Мо­зырщине, состоит из трех частей: 1) «галавы с рогами» — волосника из холста с твердой простеганной верхней частью; спереди возвышается пло­скость, иногда с приподнятыми углами, образующими как бы рога 2) «налобника и чехла на рога» — верхней части убора из ткани и 3) «намётки» — полотнища из домотканной редкой материи.

Рогатые головные уборы, видимо, были связаны с какими-то очень древними представлениями и, возможно, являлись подражанием рогам животных. Эти головные уборы у восточных славян, несомненно, очень древнего происхождения, но, к сожалению, о них ничего не говорится в наших ранних письменных памятниках.

В летопись попадало мало сведений о народной одежде. Наличие двурогих головных уборов у древних славян подтверждается археологи­ческими находками на территории б. Киевской губ.: некоторые глиняные женские фигурки имеют двурогие головные уборы. Памятники московского средневековья не указывают на рогатые головные уборы, хотя слово «кика» имеется уже в документе 1328 г.— в духовной грамоте князя Ивана Даниловича, где упомянуто «чело кичное». По «Домострою» по старинному свадебному «чину» полагалось на одном из блюд свадеб­ного стола «положити кика; да положити под кикой подзатыльник, да подобрусник, да волосник, да покрывало...» К Однако какова форма этих «кик», остается неясным; можно лишь предполагать, что среди них были и рогатые.

В XIX в. местами духовенство и помещики вели борьбу против ноше­ния рогатых головных уборов русскими крестьянками. Известны случаи, когда священник не пускал крестьянок в таких головных уборах в цер­ковь, что заставляло тех заменять их безрогими кичками и платками. И, С. Тургенев в одном из своих рассказов упоминает, как один помещик запретил носить своим крепостным «безобразные и тяжелые» кички, ве­лев заменить их кокошниками, но крестьянки носили последние все же сверх своих кичек.

Двурогие головные уборы были распространены преимущественно у южных великорусов в Тульской, Рязанской, Пензенской, Тамбовской, Ка­лужской, Орловской, Воронежской и лишь частично в Тверской, Влади­мирской и других губерниях. Донские казачки в середине XIX в. носили ярко выраженные двурогие головные уборы.

Рогатые головные уборы имеют глубокие корни в славянской народной среде Восточной Европы, что подтверждается как терминологией, так и ареалом их бытования. Здесь же обнаружен древнейший прототип сороки, состоящей из двух кусков ткани.

У лопатообразных кичек твердая передняя часть представляет вертикальный прямоугольник, у копытообразных она сделана в форме копыта. Н. И. Лебедева указывает, что на обследованной ею территории верховьев Оки и Десны лопатообраз­ные и копытообразные кички нередко представляли позднейшую моди­фикацию рогатых кичек Однако во многих местах никаких других ки­чек не знали. Копытообразная кичка в Олонецкой и Архангельской гу­берниях называлась копыто, сдериха; этот термин был перенесен и на весь головной убор в целом, вместе с сорокой.

Котелкообразные кички имеют в качестве твердой оснозы:

а) обруч из коры — «котелку», аналогичный кибалке, хбмле, хомовке (см.выше), или б) валик из льняной кудели, обшитый тканью. Этот обруч или валик представляет собой овал или полуовал; концы последнего иногда несколько приподняты и напоминают рога.

Котелкообразная твердая основа связана с сорокой лишь у великору­сов, а у белорусов и украинцев— с полотенчатым головным убором. іКичка в виде полукруглой котелки, которую обшивали фабричной тканью, а поверх надевали полотенце, отмечена в Тульской губ. Подобный головной убор известен был в Брянской губ. под названием котелка. Его составляют следующие части: а) котелка — лубяной обруч,

б)   верховка — вязаная сетка в виде колпочка, в)позатыльник из бисера,г) стеганец — прямоугольник из простеганного холста, привязываемый спереди котелки, что представляет своеобразное соединение лопатообраз­ной кички с лубяным обручем, д) сорока, называемая привязкой. Части этого убора — котелка и верховка — общи с частями убора белорусов — лямцем и чепцом

Основой других котелкообразных кичек является круглый или полу­круглый валик. Своеобразный головной убор уральских казачек.

Комплекс кичкообразного головного убора исчезал из быта не сразу, а постепенно. Иногда прежде всего исчезал позатыльник,— так было, например, в Архангельской, Тверской и Владимирской губерниях. Кичка чаще исчезала раньше сороки. В Брянской губ. имелся обычай у старух носить одну сороку без кички. В Тверской губ. местами еще в начале XX в. носили сороки, но без кичек. Наблюдалось и обратное явление, когда кичку, сшитую из кумача, носили без сороки.

Кокошники

Кокошники — головные уборы, в которых твердая основа и нарядный верх соединены в одно целое. Название происходит от древнего славян­ского слова «кокош», означавшего курицу-наседку и петуха. Наличие гребня в кокошнике считается одной из основных его черт. Другие назва­ния этого головного убора — кокотка, кокуй, златоглав, головка, наклон- ник, наклонка (от наклонного положения гребня), капок, игеломок, ряска. Древность термина «кокошник», находка женского головного убора типа кокошника в погребении VII в. на территории Тамбовской обл., го­ловные уборы, напоминающие кокошник на древних гли­няных статуэтках, найденных на территории Киевщины,— все это говорит о большой древности кокошника в Восточной Европе. JI. Нидерле вы­сказал предположение о византийском или татарском происхождении русских кокошников³; однако факты, отмеченные выше, явно местное происхождение кокошников из кйчкообразного головного убора и отсут­ствие подобных головных уборов у татар говорят, наоборот, в пользу воз­никновения кокошников на славянской почве.

В период расцвета Владимиро-Суздальской Руси, а затем образова­ния Московского княжества и Российского централизованного государства кокошник вместе с другими частями одежды (сарафаном, шугаем) рас­пространился среди северных и отчасти южных великорусов. К последним он проник главным образом в результате колонизации московских слу­жилых людей в XVI—XVII вв., а частично как московская мода, преиму­щественно в городах. Однако и на периферии были центры, где создава­лись своеобразные формы кокошников: преимущественно города севера и частично юга (см. рис. 60). Кокошник в качестве женского головного убора упоминается в документах XVI—XVII вв. Из кратких описей («че­тыре кокошника золотых», «кокошник низаной, пять кокошников шитых с галунами и с канетелью по камкам и по атласу», «кокошник жемчюж- ный со ставками») и других документов ⁴ видно распространение кокош­ника в боярском быту и богатство его украшений. Есть сведения о нали­чии кокошника и у крестьянок в XVII в.; он упоминается в описях крестьянского имущества наряду с сорокой в качестве праздничного головного убора; в одной из ниїх описываются «два очелья новые кокош­ников, шиты по перевита нитми, местами шито золотом... кокошник дир- чатой».

Известные нам кокошники XVIII—XX вв. (которые носили в купече­ской, мещанской и крестьянской среде) весьма разнообразны по форме и не могут быть сведены к какому-либо одному прототипу Можно выделить основные группы кокошников: гребенчатые, сорокообразные, с высокой лопастью надо лбом и повойникообразные.

Гребенчатые кокошники имеют один или два гребня в виде по­перечного возвышения. Д. К. Зеленинсчитает, что одногребенчатый ко­кошник происходит из рогатой кички, рога которой соединены поперечной пластиной — князьком. Такие кички были известны у южных великору­сов. Одногребенчатым типом кокошника является «златоглав» из Курской обл. (б. Грайворонокий уезд).

При наличии двух гребней, спереди и сзади, передний имеет округлен­ный верх, а задний — прямоугольный. Кокошник этого типа носили в Курской обл. и в некоторых местах Орловской обл.; здесь он был изве­стен под названием «шеломок». Встречался он также у южновеликорусских переселенцев в Харьковской и Днепропетровской об­ластях. Эта разновидность кокошника связана морфологически с украин­ским седлообразным очипком, который известен только на востоке Украины, по соседству с территорией бытования русского двух­ гребенчатого кокошника. Следует отметить, что такой кокошник изобра­жен на одной из женских глиняных фигур, найденных при раскопках в Киїевщине. Видимо, древний двухгребенчатый головной убор и явился прототипом русского двухгребенчатого кокошника и украин­ского очипка.

ОКокошники сорокообразные, генетически связанные с сорокой, представляют собой высокую 'твердую шапку, расшитую жемчугом или украшенную позументом. К йим относятся новгородская кика, которую носили также в северо-западной части Тверской губ., в г. Осташкове и его окрестностях под названием «головка». Верх и задняя часть этой головки представляют одно целое, крылья же плотно соединены с задней частью. С боков имеются лопасти, закрывающие уши; передний край украшает ряска — бисерная или жемчужная поднизь. Кокошник-«ря- ска», известный в южной части Осташковского уезда Тверской губ., имеет тулью той же формы, что и «головка», но уменьшенную так, что она покры­вает лишь пучок, в который свернуты волосы на темени; более длинная ряска закрывает всю переднюю часть головы; сзади пришит позатыльник того же типа, который обычно носили с сорокой.

Кроме юга Осташковского уезда, он был распространен в Ржевском, Старицком, Зубцовоком уездах Тверской губ., а также в городах Твери и Торжке, как свидетельствуют фотография Н. Л. Шабельской  и рисунки Ф. Г. Солнцева, изображающие подобный головной убор на горожан­ках. В середине XIX в. его носили горожанки; у крестьянок он был только свадебным убором. В 1880-х годах в городах он встречается уже редко. Кокошники с жемчужной ряской стоили до 10 тыс. руб.— значит носить его могли только очень богатые горожанки. Ряска из «полужемчуга» была значительно дешевле и ее носили крестьянки. В Осташковском уезде крестьянские свадебные кокошники XIX в. имели ряску из дешевого стек­ляруса. Кокошник Каргопольского уезда Олонецкой губ. генетически свя­зан с местным головным убором — сдерихой-сорокой. Слияние копытооб­разной сдерихи с нарядной верхней частью — сорокой и составляет карго- польский кокошник. Перёд имеет характерный выступ, задняя и боковые части сороки слились с позатыльником и образовали как бы шапочку, облегающую голову. У каргопольского кокошника боковые лопасти на­зываются уши; они имеются также на «головке» и головных уборах, бытовавших в прошлом в Вологодской, Курской и Харьковской областях. Уши (лопасти) характерны для женских мехо­вых шапок XVI—XVII вв.

Кокошники южных губерний (Тамбовской, Воронежской, юга Рязан­ской и других) представляют собой твердый головной убор, сверху обшитый парчой и золотым позументом, близкий к «головке», но без ряс и без ушей. Они также, видимо, восходят к сороке и были принесены в южные области с переселением служилых людей.

Кокошники с вертикальной лопастью надо лбом, на­верху заостренной или закругленной, несколько напоми­нающей нимб, были известны в б. Владимирской, Нижегородской, Яро­славской, Костромской, Казанской, Вятской, Пермской, Уфимской, Пензенской, Симбирской губерниях и кое-где в городах на юг и запад от Москвы (например, у калужских горожанок в XVIII в.). Видимо, этот тип кокошников имеется в виду в «Топографическом описании Вла­димирской губернии» (составленном в XVIII в.), в котором говорится, что «женщины носят ужасной величины кокошники в виде рога».

Этот головной убор был распро­странен на территории Владимиро­Суздальской Руси, в местностях, при­легающих к Москве, преимуществен­но в городах (хотя в самой Москве он давно исчез), в Приуралье и в Поволжье, т. е. в районах преоблада­ния владимиро-суздальской и мос­ковской колонизации.

В Верхнем Поволжье местами этот кокошник был островерхим. Так, например, узкие и высокие, с заост­ренным верхом кокошники конца

XVIII    — начала XIX в., которые но­сили в среде костромского и ярослав­ского купечества и мещанства, напо­минают однорогие головные уборы; иногда же это были широкие кокошники, но также за­остренные кверху, поражающие свои­ми размерами, покрытые узорами из жемчуга, бисера, цветных камней и стекол, с бархатной (иногда расши­той золотом) задней частью. С ко­кошником надевались бисерные под­низи или налобники, которые закры­вали лоб. Более низкие кокошники с закругленным верхом были распро­странены в прошлом во Владимир­ской, Нижегородской Вятской, Пензенской, Симбирскои гу- кокошнике (г. Ярославль, 1867 г.) берниях.

К группе однорогих головных уборов примыкает своеобразный псков­ский кокошник (известный в прошлом в городах Псков, Торопец, Вели­кие Луки и их окрестностях). Очелье такого кокошника укра­шено шишками, по форме напоминающими сосновые, усаженными жемчугом (у богатых) или бисером (у бедных), что представляет боль­шой архаизм. Они сходны с шишками на свадебном каравае; возможно, они имели то же значение, являясь символом плодородия.

Кокошник, близкий к повойнику или сборнику, но с твердой основой из бересты, картона или другого материала, был рас­пространен на Севере. Кокошник-повойник представлял собой высокую твердую шапку, у которой передняя часть была несколько выше, чем задняя, с круглым дном, как и у повойника; шили его нередко из бархата и украшали вышивкой золотой нитью. С кокошником надевали! жемчуж­ную или бисерную ряску — боры.

Кокошник-моршень, моршенёк, бытовавший на территории преоблада­ния новгородского влияния (Архангельская, Олонецкая и Вологодская губернии),— не что иное, как нарядный сборник с тверодй основой и воз­вышающейся верхней частью в виде рога.

Кокошники не были, как правило, составными головными уборами, но и они иногда имели добавочные части — налобник, закрывавший лоб, а иногда и позатыльник из ткани, часто из парчевой, закрывавший волосы сзади. Были, впрочем, и составные кокошники.

В коллекции ГМЭ есть любопытные образцы старинных кокошников, заставляющие предполагать, что они происходят из сложных составных головных уборов. Среди них имеются редкие экземпляры псковского и костромского кокошников типа однорогого головного убора, являю­щихся составными: нарядный верх, сшитый из мягкой ткани, служит чех­лом для своеобразной плоской, в виде усеченного треугольника, кички с твердой основой.

Крестьянский кокошник из Весьегонского уезда Тверской губ. также состоит из верхней мягкой матерчатой части — собственно «кокошника», холщевого волосника с твердой основой — «кички» и «позатыльника», ук­рашенного бисером. Каргопольский кокошник образовался в результате слияния сдерихи, сороки и позатыльника. Сольвычегодский кокошник  очень сходен по форме с мягким кокошником, вхо­дящим в комплекс самшуры-кички. Наличие кокошников — составных головных уборов — заставляет предполагать, что нарядный твердый соб­ственно кокошник возник из местных народных кичкообразных головных уборов. Поэтому нет основания искать далекую «прародину» русских ко­кошников, как это делает А. Габерланд, рассматривающий женские рога­тые головные уборы Восточной Европы как прямых потомков «фригий­ской шапки» и головных уборов древних троянок (упоминаемых у Го­мера.

В отличие от сороки, которую шили преимущественно из домотканной материи и вышивали сами крестьянки, кокошник, обычно из покупной дорогой ткани — парчи, бархата, украшенный позументом, жемчугом или бусинами — имитацией жемчуга (бусовдй кокошник), изготовляли мастерицы-профессионалки, жившие в городах, крупных селах, иногда при монастырях. Так, например, крестьянки Севского уезда Орловской губ. покупали свои «златоглавы»(шитьем которых занимались монахи­ни) на ярмарке под Курском.

Нарядный кокошник в крестьянском быту служил свадебным головным убором, который «молодая» продолжала носить в первые дни после свадьбы, а затем в первые годы замужества лишь в самые большие праздники (например, в Муромском уезде Владимирской губ., где в обыч­ное время носили сороку; в Осташковском уезде Тверской губ. и в Карго- польском уезде Олонецкой губ.³). Наиболее бедные невесты, не имевшие

По материалам экспедиции автора. Этим отличались крестьянки от богатых горожанок, купчих, у которых кокошник, видимо, был повседневным убором. М. И. Се­мевский пишет: «В старые годы торопчанки [жительницы г. Торопца, Псковской губ.]

кокошника, принуждены были занимать его на время свадьбы; иногда только одна-две женщины в селе имели кокошник и давали его напрокат.

Любопытно отметить ношение парчевого кокошника в качестве сва­дебного и праздничного головного убора вместе с холщевой рубахой с прямыми поликами и сарафаном в среде рабочих нижне-тагильских заводов на Урале, еще в конце XIX в. сохранявших некоторые черты крестьянского быта.

Самшуры

Самьиура, шамшура, или сашмура, шашмура — головной убор, извест­ный в XIX — начале XX в. только в северо-восточной части Европейской России — в Вятской, Пермской, Екатеринбургской, Вологодской, Архан­гельской губерниях; на севере Нижегородской и местами в Сибири. Основу самшуры составляет подковообразная или в виде круга твердая часть, что дает Д. К. Зеленину повод сближать ее с котелкообразными кичка­ми, несмотря на ряд существенных различий.

Упоминание о «шамшуре» имеется в одном из документов начала XVII в.— в «Переписном списке рухляди» Никиты Строганова (1620 г.) — одного из крупных бояр, промышленника-колонизатора Приуралья. «Шамшура шита золотом по белой земле, очелье шито золотом и се­ребром».

Шамширом называется головной убор саамов; шамшурой — два вида головных уборов у коми-пермяков; самсури — кичка, носимая под сорокой у верхневолжских карел, переселившихся в Верхнее Поволжье в XVI—XVII вв. с северо-запада. Область распространения термина «сам- шура», а также неславянское происхождение этого слова (попытка про­извести это название от глагола «морщить» не кажется убедительной), заставляют предполагать связь этого термина с названием головного убора у народов севера Восточной Европы.

Следует различать два вида самшуры у русских: с твердой затылоч­ной частью и с твердой лобной частью. Первый вид, который был в По- ветлужье изучен С. П. Толстовым, назван им «собственно самшурой»⁴. Там самшура представляет род шапочки с круглым твердым дном и мягким околышем, облегающим лоб и виски и имеющим завязки сзади. В месте соединения околыша со дном подложен жгут, согнутый под­ковообразно. По околышу самшуру повязывали платком или девичьей лентой. К типу самшуры с твердым дном примыкает старинный убор женщин-старообрядок Верхотурского уезда Пермской губ.. А. Теплоухов описывает подобную же самшуру у русских Соликамского, Пермского, Оханского, Кунгурского уездов Пермской губ. Близость этих уборов к «шамшуре» соликамских коми-пермяков довольно велика (см. рис. у Теплоухова). Вместе с тем этот вид самшуры близок к русскому повойнику; в некоторых местах его называют «чепцом», если он вышит золотом. Второй вид самшуры с твердой лобной частью на­зван С. П. Толстовым «самшура-кичка»  и представляет собой большей частью составной головной убор, в который входят: «шамшура» — во- лосник с твердой лобной частью (стеганой или с подложенной берестой); верхняя нарядная матерчатая часть, сшитая по форме кички — «кокош­ник», «кокошка»; «позатыльник» с бисерной поднизью. Такого же рода головной убор в Сольвычегодском уезде шили из кумача и носили в будни под платком. В праздник на него надевали нарядную верхнюю часть — ко­кошник из шелка, вышитый спереди золотом.

Общей чертой для всех разновидностей самшуры является наличие твердой части в виде круга или полукруга; в самшуре-кичке этот полу­круг располагается вертикально или наклонно. Последнее, а также на­звание частей — кичка, позатыльник — сближают русскую самшуру- кичку с сорокой-кичкой. Сороке соответствует мягкий кокошник, у которо­го боковые части сшиты с задней частью.

Самшура-кичка с позатыльником и кокошником перенесена переселен­цами с северо-востока России в Сибирь, где она встречается у некоторых групп старожильческого населения. Выселение некоторых групп старо­обрядцев происходило в XVII в. в западные области, а в XVIII в.— в Си­бирь; отсюда можно заключить, что к этому времени комплекс убора самшуры-кички уже сложился на северо-востоке России.

Таким образом, одни виды самшуры сближаются с женскими голов­ными уборами коми-пермяков и саамов, а другие — с русскими кичкооб­разными головными уборами, кокошниками и повойниками.

Кроме того, можно отметить обозначение термином «самшура», «шам­шура» различных других типов головных уборов. Так, например, в Онеж­ском уезде Архангельской губ. сдериха, сдеришка, того же покроя, что в Каргополыцине, носила название «шамшура», а в ряде мест Архангель­ской, Вологодской, Вятской, Пермской губерний «шашмурой», или «шам- шурой», называли повойник-кокошник, который обычно имел другое на­звание — моршень. Надо полагать, что местами головной убор самшура был вытеснен другими головными уборами, типично русскими, на кото­рые и был перенесен этот термин.

Повойники, сборники, чепцы у восточных славян

Повойник-сборник — мягкий головной убор, сшитый в виде чепца или шапочки, облегающей голову, известен всем восточным славянам под различными названиями: повой, повдец, повойник, волоснйк, сбор­ник, чепчик, чепец, чехол, чёхлик, чехлушка, шлык, шлычёк, колпак, чупйрник, полетушка (рус.); очіпок, чіпець, чепець (уіф.) і каптур (белор.). Термин «чепец» является общеславянским^.

В русских письменных памятниках чепец впервые упоминается в XV в. Славянский термин «повой» встречается в Ипатьевской летописи (1158 г.), где рассказывается, как супруга князя Глеба раздала по мона­стырям золото «и все да и до повоя».

У великорусов различались две разновидности этого убора — повой­ник и сборник.

Повойник состоял из круглого или овального дна и околыша, концы которого не сшиты друг с другом, и к ним прикреплены завязки. Шили его из покупной, нередко тяжелой ткани (бархата и др.). На Севере, у поморов, овальное дно повойника украшали золотой вышивкой. Пла­ток в свернутом виде повязывали по околышу так, что нарядная зад­няя часть этого головного убора оставалась открытой.

Сборник шили из более легкой материи — из ситца или другой хлоп­чатобумажной ткани, иногда из шелка. Характерная черта его — сбор­ки спереди, идущие от очелья, и сзади, где он собран на вздержке.

Повойник и сборник вытеснили сороку и кокошник. Повойник по­явился раньше, чем сборник: последний в ряде селений стали носить лишь в конце XIX— начале XX в. Носили их обычно под платком.

Очипки украинок, кроме рассмотренных выше, приближающихся к ки- балкообразным головным уборам и двухгребенчатому кокошнику «сед­лом», имеют много разновидностей, среди которых есть близкие к рус­скому повойнику и сборнику. Очипок был основным головным убором¹ замужних женщин в восточной и центральной частях Украины, где являл­ся, видимо, сравнительно старым головным убором, вошедшим в состав украинского национального костюма. Праздничные очипки шили из парчи или по ткани вышивали золотой нитью. Поверх очипка повязывали на- митку, называемую иногда склендячкою, или платок.

Такого же типа головной убор — чапец, чап, каптур, сшитый из до­мотканной или фабричной ткани и собранный на вздержке, носили и белоруски.

Колпаки

Следует упомянуть здесь о колпаках — большей частью вязаных  конической формы, известных в очень немногих местах.

В. Броневский пишет, что донские казачки из небогатых семей но­сили «разноцветные колпачки», повязывая сверху торкачем (платком) Колпак казачек близко напоминает по форме (как и по названию) го­ловной убор татарских женщин, от которых, повидимому, он был заимст­вован. Вязаный колпак носили украинские крестьянки в Черниговщине; в качестве девичьего убора — в Вологодской, Вятской и Воронежской губерниях.

Нами рассмотрены основные группы женских головных уборов у во­сточнославянских народов. Дальнейшая работа в этой области поможет учесть все их многообразие. Различные головные уборы, созданные на­родом в течение веков,— одни раньше, другие позднее,— в дальнейшем нередко соединялись, отдельные черты одних головных уборов переноси­лись на другие. Так, например, мягкие головные уборы — повойник и сборник, приобретая твердую основу, сближались с кокошником; в сам- шуре имеются элементы рогатой кички, сороки или повойника; сборник (иногда под названием повойника) заменяет сороку — верхнюю часть в сложном головном уборе южных великорусок, и его носят с кичкой и позатыльником; повойник соединяется с бисерным позатыльником, ха­рактерным для сороки, и т. д.

Женские восточнославянские головные уборы — сороки, кокошники, очипки и другие — обильно украшались. Характерное украшение восточ­нославянской наметки, ширинки, хустки составляют прямолинейно-гео­метрические узоры, тканные или вышитые преимущественно красной нитью — бумажной, в некоторых случаях шерстяной и шелковой, иногда с дополнением ниток других цветов, выполненные разнообразными швами по счету нитей холста. Орнамент этого типа был известен славя­нам с глубокой древности. Кроме геометрических узоров, встречаются сложные фигурные изображения — например, на великоустюжских косынках. Один из основных мотивов браных узоров этих косынок — фигура всадника или всадницы на коне или на двухголовом животном — восходит, видимо, еще к языческой древности, как и узоры на других головных уборах. Узоры на сороках, кроме геометрических фигур, изо­бражают птиц и животных, иногда и человека; встречаются мотивы ле­бедей, обращенных друг к другу, коньков или птиц, расположенных по бокам дерева, и др. Наибольшее развитие этот орнамент получил у вели­корусов.

Вышивка кокошников, очипков, бумажных и шелковых головных платков имеет много общих черт как по технике, так и по характеру растительного орнамента (выполненного преимущественно гладью мишур­ной золотой ниткой, канителью и т. п.). Этот орнамент менее древен, чем описанный выше.

Шапки

Шапка в женском народном костюме восточных славян не имела та­кого значения, как в мужском, даже для защиты от холода. Из названий «шапка», «каптур», «колпак», «чебак», «малахай» — последние три во­сточного происхождения. Сравнивая их с чисто славянскими названиями других женских головных уборов, можно прийти к заключению о сравни­тельно меньшей древности шапок в качестве женских уборов.

Путешественники, посетившие Московию в XVI—XVII вв., все же рассказывают о шапках, которые носили девушки и замужние женщины, и изображают на гравюрах девушек из «простого» народа в низких ши­роких меховых шапках и боярышень в горлатных высоких шапках, подобных мужским. На боярынях изображен каптур — шапка с наушни­ками и лопастью, закрывавшей шею. Верх такой шапки обычно покры­вался дорогой тканью, низ подбивался собольим мехом, и вся она нередко украшалась жемчугом. На миниатюрах XVII в., которыми иллю­стрированы рукописи библейского содержания, изображены костюмы того времени, в частности горлатые шапки; имеется изображение шапки с наушниками и меховой опушком.

Женские шапки, по этнографическим данным XIX в., имели распро­странение главным образом на Севере в качестве зимних головных убо­ров. Это чебак — шапка из оленьего меха с наушниками и хвостом, спущенным сзади; верх и боковые части шапки покрывали материей.

Близок к ней треух, сшитый из материи и опушенный мехом, который носили поверх сороки и платка.

Была известна своеобразная женская шапка с меховой отделкой — кораблик. По рисункам Ригельмана кораблик — головной убор дворя­нок и мещанок на Украине в XVIII в. В литературе имеются упоминания о «корабликах»,которые носили также бога­тые крестьянки Архангельской губ. в середине XIX века Кораблики иа сукна с бархатными отворотами носили в Харьковской и Воронежской губерниях еще в конце XIX — начале XX в.    .

Рассмотренные девичьи и женские головные уборы позволяют пред­ставить себе лишь в общих чертах все их многообразие у восточных славян и те особенности, которыми отличаются головные уборы русских, украинок и белорусок. Нельзя не отметить славянское происхождение богатой терминологии большинства головных уборов, значительная часть которой уводит в глубокую древность.

Девичьи головные уборы довольно однотипны у всех восточнославян­ских народов (состоят из обруча или мягкой перевязки), но различаются: множеством черт, составляющих специфику отдельных групп.

Так, например, венки из цветов наибольшее развитие получили у ук­раинок, затем у белорусок; узорчатые венцы с прорезью — коруна, рефедь и другие — у северных великорусок; венки с украшениями из крашеных перьев характерны для южных великорусок, а металлическое чильце, имевшее в XIX в. локальное распространение,— для некоторых групп украинцев.

Среди головных уборов замужних женщин, которые более разнооб­разны по своему устройству, чем девичьи, выделяется как древний и об­щеславянский головной убор — наметка, убрус с основой из обруча, (кибалки, хомовки). По данным XIX в., он составлял типичный убор. белорусок, украинок и лишь частично имелся у русских.

У русских были созданы другие уборы, ставшие наиболее для них типичными,— кичкообразные и кокошники.

Элементы этих уборов могли зародиться в глубокой древности, но получили развитие и распространение в период формирования велико­русской народности; кичкообразные уборы были наиболее распростра­нены на юге, а кокошники на севере.

Среди кокошников выделяются две группы: собственно кокошник — цельный головной убор на твердой основе И КОКОШНИК, ЯВЛЯЮЩИЙСЯ' мягкой частью составного убора, как и сорока.

Собственно-кокошник в виде богато украшенного, нарядного убора на твердой основе в XV—XVII вв. был связан с бытом горожан. Возник он из древних составных кичкообразных головных уборов в их местных народных формах.

Самшура имела локальное распространение на северо-востоке Евро­пейской России, и одна из разновидностей ее, собственно самшура с твердым дном, близка к убору коми-пермяков и коми-зырян. Сам- шура-кичка более напоминает русские кичкообразные головные уборы, составляя комплекс: кичка (самшура), кокошник, позатыльник.

Мягкие головные уборы — типа чепца, повойника, сборника, — ви­димо, распространились позднее, чем полотенчатые и кичкообразные, и затем в свою очередь были вытеснены платком.

Шапка как женский головной убор для восточных славян не характер­на.

Текст взят здесь